lalabum

В королевстве проблем со спецсигналами не было. Пользовались ими те, кому было предписано. Скорая помощь, пожарная служба, полиция и газовое ведомство по причине повышенной взрыоопасности. Когда-то давно, на заре узурпации, носились по столице с включенными сигналами и сиренами некоторые личности, внося сумятицу и неразбериху на дорогах. Однако на второй год Ытьского правления был издан указ о строжайшем запрещении мигать и сигналить тем, кому не положено. Восприняли не все и не сразу, но будучи изловленными дорожной полицией и привлеченные к штарфу вкупе с наказанием, одумались и более не нарушали.
Оно и понятно, кому понравится ходить в течении недели с прикрученным к голове сигнальным маячком? Мало того,что спать неудобно, мигает, так еще смешно и глупо выглядит. Обидно. Особенно когда занимаешь высокую должность.
Но, как любил говорить лорд Канцлер, закон выше короля и чуть ниже богов. Боги и рады бы согласиться с этими словами, но кое-какие законы и богов превыше.

-Да пошел ты!
В голосе Его величества Ытя были и плохо скрываемый гнев, и раздражение, и злость. Всеоблемливающая. На всех сразу. В том числе и на себя, любимого. Ыть это понимал и злился еще сильнее. Потому-что причина злости крылась совсем рядом, возможно в нем самом. А еще шут, хоть и преданный, но зачастую не вовремя. А еще канцлер с неприятными новостями. А еще... да что там говорить, злость переполняла и переливалась через край. А тут шут.
Вот король и не сдержался. Вообще-то королям сдерживаться не полагается, это портит нервную систему и задевает карму.
Шут обиделся, что случалось очень редко, потому-что шут был очень умным и понимал - королём быть тяжело. Да и любил он дядечку Ытя. Но сейчас шут обиделся. Его задели не столько слова, сколько интонации с которыми они были сказаны. В глазах противно защипало.
-Знаешь что, дядечка, - шмыгнул обиженный шут, - ты в корону лампочку вмонтируй, красную. Как разозлишься- зажигай, дескать король злой и опасен. Вот так вот!
Шут вышел из королевского кабинета. Ыть швырнул ему вослед какой-то доклад. Шелестя листами, доклад шмякнулся на пол. Теперь, ко всему прочему, перед Ытем встала дилемма - позвать прислугу или оторвать монарший зад от кресла и поднять доклад самому. Выбор удручал и еще больше злил.
Злость она такая, она как болото, всегда затягивает. Или как секс, тот тоже затягивает.

-Скажи, дядечка, а ты вожделел кого-нибудь? - неожиданно брякнул Шут.
Его величество Ыть покраснел и ничего не ответил.
-Ой, вожделел! Ох и проказник ты, дядечка! - возопил притронный дурак и шутливо погрозил королю.

Его величество Ыть подарки любил, как и все люди, а вот дарить - не очень. Причина была не в жадности, средств, слава богам, хватало, и не в том, что подарить - для этого есть секретая королевская служба, а в том, что Ыть был королем.
Да,да, вот такая незадача стоит перед королями - с одной стороны необходимость дарения подарков, презентов и прочих приятных мелочей, а с другой им противопостит банальная человеческая жадность. Достаточно прознать жадному человеку о королевском подарке кому-то другому, как мозг вскипает и человек становится неуправляемым. А сделаешь такому человеку подарок, так и сам виноватым окажешься: то подарок не такой, то слишком дешев, то не к той дате приурочен. Так что в отношении подарков королям ой как нелегко. И дарят они подарки исключительно предусмотренные церемонией дарения. Даже на детей, жен и люовниц это распространяется.
Лорд Канцлер к подаркам относился холодно. Супруге да, делал подарки, но только такие, которые по его разумению, были полезными, а не из разряда бестолковок. Подарки себе не любил, предпочитая денежный эквивалент.
А вот шут любил и получать подарки и дарить. Подарки его были немного дурацкими, шуточными, типа пукающих шариков, пирожков-вонючек или шкатулок-с-инфарктом. Но для друзей шут всегда выбирал самые полезные и хорошие подарки, невзирая на их стоимость. Шеф-повару однажды он подарил разделочный нож искусной работы, Садовнику редкостный саженец (саженец всё одно сдох, но вины садовника в том не было, просто шут чересчур передержал подарок, купив его загодя). Баловал Шут и своего Фиделиуса, хотя какие там подарки нужны поросю, пожрать чего-нибудь вкусненького или вещицу шебутную, рылом попинать.

-Никак я не пойму, дядечка, отчего во всех сказках претендентам на руку и сердце принцесс надо было какие-то глупые задания исполнять. Дракону пасть порвать, например, или пойти куда-то да зачем-то. А?
Сказавши это Шут ополовинил бокал с вином и вознамерился взять виноград, лежащий на золотом подносе весьма тонкой изысканной работы. Не суждено было откушать, король шлепнул по протянутой руке шута.
-Не лезь попередь короля! - сказал Ыть и сцапал виноградную гроздь.
Шут не обиделся да и смысла не было обижаться на короля, винограда на столике было завались.
-Это для того, - ответил Ыть раздавив языком сочную сладкую ягоду, - дабы отсеять неугодных женихов, естественный отбор, так сказать. Принцесса достается достойному кандидату, тем более, что жениха, кроме принцессы, ожидает и королевство, а его кому попало не передашь.
-Так то оно так, - согласился Шут, - однако тема любви не раскрыта. Да и в жизни, как сказал один человек, побеждает не умный и сильный, а хитрый.
-Вот именно! - оживился Его величество Ыть. - Именно что хитрый! Хитрый по умолчанию не может быть дураком, а что еще надо для умелого правления страной? Быть умным и хитрым!
-А как же любовь? - приуныл Шут.
-Увы, но при таких раскладах любовь предмет второстепенный. На первом месте государство, страна, народ в конце-то концов.
-Вот так всегда, в политике и любовь второстепенна, и народ в конце, - пробормотал шут и потянулся за очередной бутылкой вина.

Недолюбливал осень Главный Королевский Зодчий Парков, он же Садовник.
А всё из-за листьев, желтеющих и осыпающихся.
Деревья и кусты теряли свою привлекательность, а дорожки оказывались погребенными под кучей шуршащей листвы. Нелюбовь Садовника к осени разделяли еще и множество дворников по всей стране.
Королю же нравилась осень, но только пока не было дождей. Хорошо было побродить, попинать листья, вызывая скрытое неудовольство уборщиков. Шуту и Фиделиусу, последнему в особенности, опавшие листья тоже нравились. Ах, как здорово со всей дури, с разбегу, с визгом от всей поросячей души, зарыться в кучу листвы, спрятться, чтобы после взорвать её изнутри, рабрасывая листья во все стороны. И убежать вослед ушедшему шуту, оставив позади громко ругающихся парковых уборщиков.

Отголоски шумихи вокруг поздравляльного календарика в честь некоего президента донеслись и до Ытьсбурга. Кривляка шут, незнамо как раздобыв экземпляр календаря, увлеченно листал его, опосля чего обратился к Ытю:
-Вишь, дядяечка, как женщины президента своего любят? Вот тебе было бы приятно, если б и в твою честь такое откаблучили?
Ответа шут не получил, потому-что прогнали. Ибо разгневался король. Вот только почему - неизвестно. Хотя многие женщины, предложи им такое, наверняка согласились бы на подобное призание в любви к Его величеству.
После заседния король позвал канцлера.
-Календарь видел? - спросил Ыть.
-Да, - лорд Канцлер учтиво склонил голову. - Безобразие, как мой взгляд.
Король приподнял брови изображая вопрос и удивление.
-Женщин могли бы и красивее подобрать, - пояснил канцлер.
И поспешно добавил:
-Но затея идиотская и оскорбительна для главы государства!
-Так вот, - тихо приказал Ыть, - если вдруг кто-то вознамерится повторить подобное в моём королевстве, то...
И многозначительно погрозил пальцем.
Канцлер понимающе кивнул:
-Прикажу, чтобы провинившемуся фотографу объектив засунули в...
Король недобро улыбнулся:
-Фотографу да, но модели не трогать!

Недолгой была радость Лорда Канцлера. По прошествии четырнадцати дней с момента передачи полномочий в канцлеровы руки Его величество Ыть изволили возвернуться с королевских курортов.
А вместе с ним шут, шеф-повар и порося по имени Фиделиус.
Больше всех возвращению радовался Фидяй, потому как на острове хорошо, тепло, пальмы, бананы, прочие диковинки, но родной парк с его отменными дубовыми желудями куда лучше.
Остальные же окунулись с головой, но не в теплые воды океана, а в повседневные хлопоты и заботы. Плюс ко всему холодные осенние дни, дожливые ночи и грядущая зима.

Пронзительные, леденящие душу крики заставили Его величество Ытя врасплох. Король в раздражени захлопнул папку с докладом и прислушался. Крики повторились. Громкие, рвуще-стрекочущие, они доносились из-за открытого окна.
-Да что ж это такое делается?!

Дерево, растущее неподалеку, было оккупировано стаей безумных соек. Пять или шесть птиц расселись на его ветвях и вытянув головы, пронзительно орали. То одна, то другая птица перескакивали с ветки на ветку, продолжая издавать стрекочущие звуки.
Приглядевшись, Ыть понял в чем дело. Сойки пытались спугнуть горлицу, неподвижно сидящую в псевдогнезде.
-Ах вы с...! - выругался король.
Неплохо бы пугнуть птиц, кинуть в них чем-нибудь, но подходящих для кидания вещей под руками не было.
В этот момент в королевский кабинет ввалился шут.
-Доброе утречко, дядечка, - начал было здороваться он, но увидев высовывающегося из окна короля, забеспокоился.
Ыть первал его дурацкие охи и подозвал к себе.
-Видишь соек? Шугани их! - приказал Ыть.
-Эт можно, - согласился Шут, - эт мы легко.
Он выудил из кармана рогатаку, вложил в резинку леденец и прицелился в самую горластую сойку.
-Получи конфетку детка! - осклабился Шут и выстрелил.
Птица судорожно подскочила на ветке и заткнулась. Её товарки немедленно повернулись в сторону шута и точас перелетели на подальше, их крики из пугающих стали возмущенными.
Шут зарядил в резинометательное оружие еще одну карамельку.
-Цель номер два.
И вторая сойка была успешно накормлена сладостями.
Птицы быстренько поняли, что откушать яйцами или молоденькими птенчиками им не светит и дружно улетели прочь.
-Никогда такого не видел, - сказал Ыть. - Сороки да, гоняли горлиц, но чтоб сойки и в таком количестве...
-Да ну её, - махнул рукой Шут, - странная птица эта горлица, как они птенцов-то выводят. Не гнездо, а недоразумение.
Обсудив еще пару минут орнитологические тонкости высиживания птенцов горлицами король занялся государственными делами, а шут умчался на кухню - пить какао и делиться новостями с шеф-поваром.

Шут сидел на излюбленном месте - подоконнике и грустно созерцал дождь.
Почти неделю, почитай каждый день, над Ытьсбургом изливалась небесная влага. С одной стороны это было хорошо, изнуряющая духота и жара надоели всем до колик, но лето есть лето и после дождя появлялось солнце и возгоняло влагу обратно в небо. Становилось влажно и тошно.
Во дворце сие не замечали. Крыша над головой, вентиляция, кондиционировние и прочие блага способстовали вкушению прелестей жизни, а не вникания в мелочные заботы. Тем более, что забот у короля и без того хватало. А главной заботой шута был король.
Как на грех Шуту попались приятственные фотографии божественной Греции, где, как известно, есть всё. И шут дико хотел туда, на теплое прозрачное море, на горячий песок, ничего не делать днём и считать яркие звезды ночью. Но... положение обязывало быть рядом с королём.
"Хорошо богам", - размышлял Шут, - "р-раз и ты на море, два и ты там, где хочешь быть".
"И почему я не король?" - сожалел приунывший весельчак, - "плюнул бы сейчас на всех и уехал в Грецию, на море, к пальмам и вину".

В то же самое время Его величество Ыть восседал в королевском кресле и с бесстрастным выражением на лице выслушивал очередной доклад канцлера. Монотонное бубнение, какие-то числа, доходы, а пуще всего расходы, ввергали короля в тоску.
"Хорошо моему шуту", - думал Ыть с ненавистью глядя на лысину лорда Канцлера, - "смотался куда-то, небось вино хлещет на кухне, а мне ситуации разруливай, страной управляй. Вот был бы я шутом, взял бы отпуск у короля и уехал на море, под пальмами валяться."
"А фиг бы я его отпустил!" - спустя пару секунд злорадно решил король.